Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Белая гвардия - Страница 171

171

С. Стихи: / М. Шполянского. / Б. Фридмана. / В. Шаркевича. / И. Русакова. ‹…› / Встречаю матерной молитвой. – По предположению М. Чудаковой, сборник стихов, описанный в романе, – это вышедший в Москве в 1919 г. сборник «Явь»; в качестве «коллективного» прототипа Русакова указываются поэты есенинского круга Иван Старцев (1896–1967) и Иван Приблудный (1905–1937), а также сам Есенин. Развивая эту гипотезу, С. Шаргородский пишет, что «фантомистами» Булгаков назвал имажинистов, а стихи Русакова указывают в первую очередь на А. Мариенгофа (1897–1962) – ср. строку из его стихотворения «Кровью плюем зазорно…» (1918): «Молимся Тебе матерщиной». Б. Фридман – это художник Б. Эрдман (1899–1960), старший брат драматурга Н. Эрдмана, автор ряда обложек и иллюстраций к имажинистским сборникам; В. Шаркевич – поэт В. Шершеневич (1893–1942) (Ш а р г о р о д с к и й С. Заметки о Булгакове: 1. Фантомист-футурист Иван Русаков // Новое литературное обозрение. 1998. № 30. С. 262, 264). С другой стороны, исследователи усматривают в стихах Русакова пародию на революционно-футуристические стихи Маяковского – в частности, на поэму «Облако в штанах» (Каганская М. Белое и красное // Литературное обозрение. 1991. № 5. С. 98), а также поэму «Про это» (Ш а р г о р о д с к и й С. Заметки о Булгакове. С. 260), важное значение в которой имеет «медвежья» тема.

Что касается связей с классической литературой, образ Ивана Русакова «генетически» восходит к персонажу романа «Бесы» Ивану Шатову: при одинаковых именах, у героев Достоевского и Булгакова явно «говорящие» фамилии. Нетвердость в убеждениях и готовность поддаваться чужой воле, обозначенная фамилией «Шатов», характерна и для булгаковского персонажа – который вначале находится под воздействием «беса» Шполянского, а затем подпадает под влияние священника отца Александра.

С. 291. Прости меня, что я решил, будто бы Тебя нет: если бы Тебя не было, я был бы сейчас жалкой паршивой собакой без надежды. – Образ «бездомного пса» в произведениях Булгакова актуализирует «маяковские» реминисценции. А. Жолковский подчеркивает, что в художественных и публицистических произведениях поэт постоянно соотносил себя с собакой (Ж о л к о в с к и й А. К. О гении и злодействе, о бабе и всероссийском масштабе: Прогулки по Маяковскому // Ж о л к о в с к и й А. К., Щ е г л о в Ю. К. Мир автора и структура текста. Tenafly; N. Y., 1986. С. 325); ср. хотя бы известные строки из финальной части поэмы 1923 г. «Про это»:

Я люблю зверье.
Увидишь собачонку —
тут у булочной одна —
сплошная плешь, —
из себя
и то готов достать печенку.
Мне не жалко, дорогая,
ешь!

(М а я к о в с к и й В. В. Полн. собр. соч. М., 1957. Т. 4. С. 183)

Горячая и несколько сентиментальная любовь Маяковского была общеизвестна. К тому же Л. Брик в своих воспоминаниях говорит о его внешнем сходстве с сеттером, которого они нашли щенком и вырастили: «Мы стали звать Владимира Владимировича Щеном» (Б р и к Л. Из воспоминаний // Имя этой теме: любовь!: Современницы о Маяковском. М., 1993. С. 110). «Собачья» тема обильно представлена в письмах Маяковского: постоянные подписи под его письмами – «Счен», «Щен», «Щенок», часто сопровождаемые изображением щенка; иногда рисунок играет роль подписи (Там же. С. 121–127; см. также: М а я к о в с к и й В. В., Б р и к Л. Ю. Переписка: 1915–1930. М., 1991).

С. 292…сидел на узенькой козетке… – Козетка – двухместный диванчик.

С. Руки в перчатках с раструбами, как у Марселя в «Гугенотах»… – «Гугеноты» – опера Дж. Мейербера по мотивам повести П. Мериме «Хроника царствования Карла IX».

С. 293. – Сахар? / – Угу, – ответил Михаил Семенович. – Сравним фрагмент книги Шкловского «Сентиментальное путешествие»:

...

Я засахаривал гетмановские машины.
Делается это так: сахар-песок или кусками бросается в бензиновый бак, где, растворяясь, попадает вместе с бензином в жиклер (тоненькое калиброванное отверстие, через которое горючее вещество идет в смесительную камеру).
Сахар, вследствие холода при испарении, застывает и закупоривает отверстие.
Можно продуть жиклер шинным насосом. Но его опять забьет.

С. 295. К начальнику первой дружины генерал-майору Блохину… – Командиром 1-й офицерской дружины в Киеве был полковник Л. Святополк-Мирский.

С. …среднего роста черный, гладко выбритый, с траурными глазами кавалерист в полковничьих гусарских погонах и отрекомендовался полковником Най-Турсом, бывшим эскадронным командиром второго эскадрона бывшего Белградского гусарского полка. – По мнению Я. Тинченко, в Най-Турсе угадывается единственный герой обороны Киева от войск УНР, личный друг гетмана Скоропадского генерал от кавалерии граф Ф. Келлер. В 1904 г. его назначили командиром 5-го Александрийского драгунского полка. До реформы кавалерии полк был гусарским; за заслуги в войне с Наполеоном александрийцев прозвали «бессмертными гусарами» – их официальная форма была черного цвета, а в качестве эмблемы полка использовался череп с костями. Гусарские погоны Келлер носил постоянно. После одного из ранений он стал прихрамывать, шея была сведена, так что поворачивался только всем корпусом. Весной 1916 г. Келлер был ранен и доставлен в Каменец-Подольский госпиталь – где как раз в это время работал врач Булгаков. К тому же в 1919 г. Булгаков будет служить врачом при том самом 5-м Александрийском полку «черных гусар», которым некогда командовал Келлер. 5 ноября 1918 г. Скоропадский поручил Келлеру командование всеми вооруженными силами на территории Украины – однако эту должность генерал занимал очень недолго и был смещен за нелояльность. Днем 14 декабря, в день вступления петлюровцев в Киев, небольшой отряд Келлера столкнулся на Крещатике с входящими частями Днепровской дивизии. Участник событий В. Киселевский вспоминал:

171